Фунчоза была великолепной, как и всегда… мама умела её готовить и, в целом готовила хорошо. Единственное, что несколько… не портило впечатление, но мешало сконцентрироваться значительно – наличие в доме аномалии по имени Юсиро Рёмо. Что, в принципе, не было так уж плохо. Если бы он, наконец-то, застегнул свою рубашку! Но не-е-е-ет – мы будем совершенно бесстыдно демонстрировать двум девушкам (точнее, одной взрослой женщине и одной миниатюрной школьнице) свою… свой… ну, грудь. И п-у-з-и-к-о.
- Ничего страшного, Рёмо-сан. – кивнула женщина, дав понять, что она не оскорблена или обижена и относится с пониманием.
Между тем, женщина поглядывала на Нану и на Рёмо. И, разумеется, замечала взгляды, которые дочка бросала в сторону паренька. В общем-то… Кубо-старшая понимала нужду Юсиро-куна немного распахнуться. Немного. Вообще, после готовки тут тоже было несколько жарковато, но расстёгиваться самой Мисаки не спешила. Не положено. Увы, общество в вопросах частичного обнажения куда более жестко относилось к женщинам, нежели к мужчинам...
Да и… нечего взрослым женщинам соблазнять школьников. Пусть об этом в манге хентайной фантазируют.
И, если честно, пусть лучше уж школьники друг друга соблазняют. Им оно нужнее.
- Нет никакого секрета. – Мисаки, тем временем, принимала вполне заслуженную похвалу. – Но за фунчозу (и большую часть всего, что я могу готовить) нужно поблагодарить мою сестру – она учила меня готовить. А как она сама готовит… Ммм…
***
«К-как бесстыдно!»
Мисаки, может, и не обратила внимание на то, что проделывал под столом Рёмо. Но это, наверное, потому, что она сидела на противоположенном конце. Нана, сидевшая близко к Юсиро-куну, впрочем, видела ВСЁ.
«Как! Бесстыдно!»
Серьёзно, ну что с этим чунибьё не так?.. Мало того, что светит своей неприкрытой мужественной грудью (и пузиком) – так ещё и теперь… и там приспустил…
Каким-то чудом, лицо Наны не покраснело. По крайней мере, это было не сильно заметно. А вот кончики ушей – ещё как! Да они чуть ли не дымились от происходящего под столом беспредела! Чтобы как-то отвлечься от Рёмо и его… достоинств, Нана принялась за свою тарелку фунчозы с удвоенной силой. Что, в какой-то степени, позволило несколько остыть…
Увы, но это помогало мало. Время от времени девочка всё равно бросала в сторону Рёмо взгляды. Странные взгляды. Странные взгляды со странной искоркой в глазах.
И всё это – чуть ли не под носом у взрослой женщины напротив. И когда он успел-то, а?..
И всё же… Нана бы солгала, если бы сказала, что увиденное ей было совсем не интересно. До этого, весь её опыт знакомства с… мужскими достоинствами ограничивался (в порядке возрастания) энциклопедией, мамиными рассказами на тему полового воспитания и хентайной мангой. Которой у девочки было… много. Но которая, к сожалению, служила больше для снятия стресса, нежели каким-то практическим руководством. А тут – на тебе! – живой пример!
Фунчоза, тем не менее, постепенно подходила к концу. И чем меньше её оставалось, тем больше взгляд девочки смешался в общем направлении к Рёмо-куну.
- О, вы уже закончили? – Мисаки-сан приподняла голову из-за сцепленных в замок рук и, увидев пустые тарелки, удовлетворённо кивнула. – Так быстро… Видимо вы действительно проголодались.
Настало время мытья посуды. Но вот только момент, когда Мисаки встала из-за стола для Наны прозвучал, как удар могильного колокола.
«ОХ ЩИИИЕЕЕТ»
Вот она подходит и забирает пустую тарелку Наны, добавляя её к большой миске. А затем…
…ничего.
Раздаётся шум воды за спиной. Нана вздрагивает и оборачивается назад. Встречается взглядом с недоумевающей матерью.
- Эм… Солнышко, ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает Мисаки-сан. – Выглядишь так, будто увидела приведение.
- Д-да, в-всё в порядке, я п-просто… задумалась. - Хвала Небесам, что она повернулась так, чтобы видно было только Нану. Рёмо и его приспущенные штаны оставались вне поля зрения Кубо-старшей. Но в прекрасной видимости Кубо-младшей.
«Т-ты… Бесстыжий… Совершенно…»
Она развернулась на своём стуле к Рёмо. И теперь уже не смотрела на него украдкой. Она сидела на стуле и “у-г-р-о-ж-а-ю-щ-е” смотрела на рыжеволосого чунибье. Правая рука медленно поднялась в воздух.
«Бесстыдник… Бесстыдник!..»
Правда, предполагаемого удара не последовало.
Вместо этого, рука Наны легла на живот Рёмо-куна, в то время, как лицо девочки окончательно начало приобретать ярко-красные оттенки искреннего смущения.