"Больно мне" - сказало сердце,
"Тошно мне" - отозвалась душа,
"Заткнулись все!" - вмешался разум, и наступила тишина.
"Все за мной!" - бодро позвала задница, устремляясь к приключениям.
Хосок осознавал, насколько самоубийственно с его привычный нагрузкой во время обучения и работы идти ещё куда-то и забивать своё время ещё больше под завязку, когда как и без того порой едва успевает спать хотя бы пару-тройку часов, толком есть в перерывах, дабы мышечная масса прибавлялась, а не убывала, да ещё и заниматься всевозможными медицинскими процедурами нужно было не забывать, а то организм снова начинал сдаваться весной всевозможной заразе, а болеть ему было никак нельзя. Сейчас работы стало относительно меньше, потому что после летнего сезона все меньше озабочены своим внешним видом и телосложением, но тем не менее хватало тех, кто продолжал заниматься фитнесом регулярно круглый год, и по этой причине всё равно хватало забот по уборке, помощи тренеру, а порой и его замене с теми клиентами, что уже знали Вонхо в лицо и доверяли ему, не смотря на возраст, поскольку видели его собственные результаты, трудолюбие, усердие и умение найти к каждому свой подход. Да, пусть работа сейчас была неофициальной, получал он меньше даже, чем за полставки, а по сути просто имел возможность заниматься тут бесплатно и при совсем авральных ситуаций дома - ночевать тут на матрасе, тем не менее, Хо был доволен тем, что уже сейчас нарабатывает хороший опыт и репутацию здесь и был уверен, что место в будущем ему тут гарантировано, причём далеко не в последних рядах, и никакая помощь родителей ему в итоге и не понадобится в этом.
Но всё же открывающийся литературный кружок должен был помочь ему разгрузиться морально. Хо писал стихи и тексты к той музыке, которую порой наигрывал дома на синтезаторе, на который так же накопил самостоятельно, увлекался литературой больше лирической и вдохновляющей на подвиги, на романтические свершения, переполненный юношеским максимализмом и неудержимым энтузиазмом, и ему казалось, что в кружке у педагога литературы он точно найдёт в чём себя реализовать. Они ведь могут ставить небольшие постановки по тем произведениям, что прочитают? Хосоку всегда хотелось попробовать себя на сцене, в ролях героев любимых книг, ведь так часто любил читать, порой даже по ролям вслух, и в шутку порой таскал мамины парики и косметику, смотря на себя в зеркало и убеждаясь, что даже с его телосложением, если хорошенько загримироваться и правильно подобрать одежду, из него вполне можно и женского персонажа заделать, если очень постараться. Одним словом - ему нужно было куда-то девать своё вдохновение и энергию, которая оставалась даже не смотря на учёбу, работу и тренировки, и как ему показалось, литературный круб - был идеальным для этого вариантом.
Но ему откровенно казалось, что он уже жутко опаздывает. А потому в помещение он невольно влетел, едва только дверь не сорвав с петель, потому что вписался широким плечом в косяк и гулко охнул.
- Доброго вечера, сенсей! Ууухх, простите, - выдыхая и потирая ушибленное плечо, Вонхо почти виновато взглянул на немногочисленных присутствующих, но всё же решился поинтересоваться, - Я не опоздал? Все уже разошлись или ещё не собрались? - оставалось только гадать, а его голос ему самому казался слишком громким и звонким в почти пустом кабинете, от чего он несколько пристыдился, пытаясь говорить тише и сдержаннее.
- Я занимаюсь сочинением текстов песен и стихотворений, в связи с чем часто обращаюсь к литературе, очень люблю спектакли и... я очень хочу поучаствовать в вашем клубе, если мои увлечения и желания тут уместны! - всё же выдал как на духу Ли, понимая, что лучше озвучить свои намерения сразу, чтоб не разочароваться потом в том, что ты пришёл не по адресу и здесь вы лишь будете заунывно читать классическую литературу и устраивать иногда поэтические вечера, заучивая что-то, сочинённое кем-то другим до тебя, не имея особой возможности для выражения собственной экспрессии.

Это был второй учебный день, и Юко явственно поняла, что с языком у нее все очень не очень. В скоростном темпе проходящих занятий она медленно расшифровывала иероглифы, часто делала ошибки, когда писала их сама, никак не могла запомнить отличия времен при построении предложений и, в общем, грозила своей успеваемостью сильно понизить рейтинг класса. Спасибо, что конспекты никто у них пока не проверял, и она привычно писала их на английском. Но осознание, что так жить нельзя сильно капало на мозжечок, и Юко искала себе репетитора по японскому, а тут как раз подвернулась эта визитка. Когда она спросила у Аки-чана во время перерыва, правильно ли все поняла, что ее классный руководитель собирает литературный кружок, тот лишь посмеялся и пожелал ей удачи. Но Хара была тверда в своем намерении хоть как-то прокачать уровень своей грамматики, и убеждение, что чтение книг ей в этом поможет, было не пошатнуть.
Поиски кабинета увенчались успехом практически сразу, в опустевшей после занятий школе не так было много классов, из которых доносились голоса. Так что Юко просто могла идти на шум. Правда первые два кабинета, в которые она ткнулась оказались закрыты, но повернув за угол, она увидела в дверях знакомую спину.
Парнишка, стоявший в дверях явно не собирался входить, плавно растекаясь плечом по косяку и мыслью по древу. Он учился с ней в одном классе, но Юко еще не успела запомнить все имена. Кажется фамилия была на М…
Она подошла поближе, прислушиваясь к монологу. Всемирная слава? Разве это был не литературный кружок? При чем тут слава? Туфли Юко беззвучно ступали по начищенному коридору, поэтому парень не должен был услышать, как она подошла сзади.
- Бу, - громко сказала она, слегка подталкивая мальчика в спину, чтобы тот уже наконец вошел.
- Надеюсь я не прервала тебя на полуслове, Мията-кун, - хихикнула девушка, с радостью отмечая, что фамилия одноклассника сама всплыла у нее в голове. Хотя судя по взгляду, адресованному ей, Юко Хара только что нажила себе врага.
- Литературный кружок это здесь, я не ошиблась? - она осмотрела присутствующих. Их было не много, но для уютной, ламповой вечеринки большого количества человек и не нужно. К тому же присутствие сенсея не оставляло сомнений, что кабинет верный.