Старшая школа «Сейдо» |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Старшая школа «Сейдо» » Прошлое время » [✓] 10.02.19. Спокойной ночи
16.02.19 • вечер~ночь, за окном довольно прохладно, дождь • дом Шинджу
Личный эпизод
Миура Шинджу и Оомори Сузумэ
Платёж за квартиру, в которой Сузумэ должна была поселиться, был задержан банком по непонятной для простого подростка причине. Благо, ей было к кому обратиться, чтобы попроситься переночевать денёк-другой. Всё лучше, чем идти в отель. Не так ли?...
Шинджу знала Сузумэ относительно давно.
Они тепло общались, пусть и редко, а потому — не было решительно никаких причин отказывать.
Более того, втайне Миура была даже рада этой просьбе, поскольку в свете недавних событий считала, что добрая компания ей не повредит.
Это был крайне интересный промежуток жизни Шинджу.
Волосы стянуты сзади зелёной лентой, ведь сегодня — суббота.
Излюбленная жемчужно-белая рубашка с длинными рукавами, перчатки из мягкой коричневой кожи по локоть, синяя юбка чуть ли не до щиколоток и притом — высокие сапоги со шнуровкой. Едва ли такой вид был способен удивить Сузумэ, благо та знала, в каком стиле любит работать Шинджу. Однако — у Оомори не было ни единого шанса не узнать Миуру на полупустом перроне.
— Сузумэ-тян! Рада тебя видеть! — Вежливо поклонилась Шинджу и, куда теплее, улыбнулась. — Давай я тебе всё покажу!..
После чего они отправились в путешествие. Закинули вещи домой к Миуре и до самого вечера гуляли по Кёе. С каждой минутой Шинджу чувствовала себя всё свободнее.
Говорили о том, и о сём, побывали почти везде, где стоило пройтись, будь то весенний парк или река Матой, а на обед зашли в Кизуну, — «Позволь я угощу тебя!», намеренная не принимать отказов, сказала тогда Шинджу, — а потом даже посмотрели на Сейдо и её мрачные фьорды.
Миура там училась уже второй год, а Сузумэ это ещё только предстояло. О последнем, впрочем, Шинджу пока не знала и как-то не спрашивала; не то, чтобы ей было не интересно, куда отправится после окончания средней школы Оомори, просто... эта мысль как-то не приходила в голову.
Возможно потому, что с каждым часом сердце тяжелело всё сильней. И неимоверная тоска поглощала голову.
Нет, свидание получилось хорошим, и Сузумэ, кажется, было весело, вот только... это было в самом деле почти что свидание.
Совсем как с ней когда-то.
Огромных усилий стоило сохранить улыбку и добрый настрой до самого конца.
— ...правда, у меня всего одна кровать, но, надеюсь, ты не откажешься? — Будто бы даже флиртуя, улыбнулась Шинджу, входя домой, — Не волнуйся! Ничего такого, просто не хочу заставлять тебя или себя спать на полу.
Родители очень гордились Миурой и всячески её поддерживали. Настолько, что даже купили ей собственную квартиру.
Небольшую, но — весьма уютную и даже избыточную, особенно по современным меркам, для одного человека.
Они немного поиграли, поужинали, поболтали и, наконец, оказались в постели.
После чего, так бывает, наступила ночь.
Кажется, Сузумэ уснула. Уснула и Шинджу.
Но если Оомори, кажется, спит спокойно, то Миура видит сон. Тот заставляет её менять своё положение раз за разом.
Но не сразу.
Сперва Шинджу заплакала. Это выглядело грустно, но во сне она делала это от счастья. Капли скользнули по щекам, оставляя блестящие дорожки; едва ли Сузумэ это обеспокоило или разбудило — за окном в стекло барабанил дождь, и делал это заметно громче.
Но затем Миура повернулась к своей подруге, потянулась и крепко прижала её к себе. Причём не просто обняла, но одной рукой за талию, не постеснявшись положить ладонь на бедро, а другой — за плечи. Любопытно, что спала Шинджу тоже в перчатках (и ночнушке на голое тело, но в ней как раз ничего странного не было), и потому ощущались её прикосновения не до конца естественными.
И это — не всё.
В какой-то момент, когда Сузумэ уже почти проснулась (а может — не почти, но даже совсем), Шинджу обняла её за талию, сместив туда руки, притянула Оомори к себе и, мимолётно скользнув губами по её устам, в следующее мгновение крепко поцеловала подругу.
Проснулась после этого Миура не сразу.
[nick]Миура Шинджу[/nick][status]лучница III-C[/status][icon]https://i.imgur.com/ezmLCOC.png[/icon]
Встреча с Шинджу — была одним из светлых пятен для Сузумэ. Переезд выдался тяжёлым. И если не считать ругани с матерью, которой он сопровождался чуть ли не до того момента, когда Сузумэ, вздохнув с облегчением, села на поезд, одной из самых крупных и неожиданных проблем для неё стало отсутствие жилья. Медлить она не хотела — возвращаться домой, где на удивление постоянно присутствующая матушка ждёт не дождётся возможности впиться в свою дочурку метафорическими клыками, пытаясь в очередной раз безуспешно склонить ту к отмене переезда.
Согласие было дано давно, но как только на свет всплыло истинное назначение Сузумэ — город, который их семья покинула больше пятнадцати лет назад, — Оомори-сама начала сомневаться. Гордость не позволяла взять собственные слова обратно, поэтому успешный политик, временно забыв о бесконечно важной карьере, последние пару дней осаждала Сузумэ, словно крепость. Надеясь взять измором.
Та не удивится, если в итоге окажется, что все эти странные проблемы с её жильём — дело рук её собственной матери.
Даже по приезду Сузумэ чувствовала лёгкий привкус желчи во рту. Она не ела второй день — частично из-за нервов, частично потому, что не хотела появляться на кухне, — поэтому, попытавшись исправить это в самом поезде, резко ощутила накатывающую тошноту.
Сузумэ надеялась, что Шинджу не заметила, насколько оторванной от реальности она была поначалу. Но чем больше она проводила времени в компании своей… — подруги? Знакомой? Сузумэ не была уверена, — тем легче ей становилось дышать. Странный эффект, который на неё не имели большинство из окружающих Сузумэ людей, кроме разве что любимой бабули.
Она списывала это всё на то, что рядом с Шинджу было просто комфортно. Без особой на то причины.
Именно поэтому Сузумэ не сомневалась, согласившись, когда та предложила спать в одной кровати. И поэтому же она довольно быстро уснула, вымотанная не только относительно активным днём и переездом, но и всеми теми переживаниями, которые, казалось бы, преследовали её с самого Киото.
И оттого было ещё удивительнее проснуться… подобным образом. Может быть, Сузумэ что-то снилось, потому что вместо того, чтобы быть полностью не реагирующей, она за время медленного пробуждения успела устроить одну свою ладонь где-то в районе правой лопатки Шинджу… или это всё же была левая?
Кое-как разлепив глаза, Сузумэ пару мгновений просто моргала, пытаясь прийти в себя и осознать. Мир долгие мгновения как-то странно расплывался по краям, а сама она — не могла вспомнить, где вообще находится и с чего её вдруг целуют.
Голова болела. Не сильно, но ощутимо, чтобы на одну дурацкую секунду Сузумэ предположила, что напилась и проснулась в кровати какой-то незнакомки.
А потом быстро узнала запах. В первую очередь — запах. И только потом — странные, немного неестественные прикосновения рук Шинджу, даже в постели плотно затянутых в ткань перчаток.
— Шинджу-тян?
И без того довольно низкий голос Сузумэ спросонья звучал как-то хрипло. Почувствовав себя не комфортно по причине, которую она не смогла бы объяснить никому, Сузумэ постаралась прочистить горло, чтобы вернуть себе привычные интонации, но попробовав позвать подругу снова, быстро разочаровалась в этой затее и смирилась.
В затее с голосом, то бишь, не с Шинджу.
— Ты плачешь?...
Заметив, что та начала просыпаться, Сузумэ переложила ладонь с её спины на слегка влажную щёку и мягко попыталась вытереть слёзы. Вид плачущей Шинджу отчего-то расстраивал.
Постаравшись не хмуриться инстинктивно, Сузумэ нацепила на лицо отрепетированную вежливую улыбку, которая, по её опыту, неплохо успокаивала как взрослых, так и маленьких детей. Ей в этом плане повезло родиться с открытым, дружелюбным лицом.
Шинджу услышала своё имя через пелену снов.
И, как это обычно с ней бывало, не торопилась просыпаться. Миуре казалось, что это её зовёт она.
А вот мокрый след на губах в какой-то момент окончательно выбил её из небытия. Крепко и беспощадно.
Тогда в её мире появились и другие вещи: остервенелый звук дождя, чужая ладонь, смазывающая слёзы, и осознание произошедшего.
Глаза Шинджу, тёмно-синие в неверном, неровном свете ночи, широко раскрылись.
В груди будто бы что-то ухнуло, глубоко-глубоко, и щёки залились багряной краской, заливая попутно и уши, и шею, и кажется всё-всё, до чего только могли дотянуться.
Стыд-то какой!
Разумеется, руки Миура от Сузумэ убрала, поднеся их сперва к губам, неловко так, а затем — спрятав за руками лицо.
Не владея собой больше положенного, Шинджу невольно расплакалась сильнее.
О поцелуе Миура скорее догадалась.
В её голове стучало лишь «Что она теперь подумает?».
И дело было не только в том, что Шинджу встречалась с девушками. Это было даже неважно, наверное.
Куда страшнее — показать свою слабость. Всю, без остатка.
Грудь прерывисто поднялась, когда губы постарались поймать воздух, и в голове прозвучал отзвук вопроса.
— Да, думаю, — Тихо призналась Шинджу, тайком, про себя, благодаря дождь за то, что он скрывал всхлипы.
Будучи воспитанной девочкой, которая при этом искренне гордилась своей стойкостью, звучала Миура удивительно спокойно и будто бы даже равнодушно. Если, конечно, не слышать чёткий надлом, игнорировать прерывистость, дарованную плачем, и вообще закрыть уши.
— Извини меня, пожалуйста, Сузумэ.
В сердце закололо и заплаканное лицо раскрылось, доселе спрятанное ладонями.
Только сейчас Шинджу поняла, что даже не пыталась убрать ладонь Оомори.
Отшатнувшись мучительные мгновения ранее, Миура приблизилась к Сузумэ обратно, так, что между ними было не больше полутора сун. Она решила пойти ва-банк.
Их отношения в любом случае уже испорчены. И хуже не будет. Но этой ночью, прямо сейчас, можно быть искренней.
— Я рассталась... — Взгляд скользнул в сторону, затем — обратно в глаза Оомори.
Шинджу не общалась с Сузумэ на такие темы и не знала, насколько спокойно относится та к подобному. Абсолютно большинство знакомых Миуры были настроены иронично или дурашливо, но серьёзно — не принимали.
А, к чёрту!
Казалось, будто румянец на щеках вспыхнул немного ярче.
— Я рассталась со своей девушкой. — Удивительно твёрдо и даже сердито сказала Шинджу, кажется, питая силы в гневе, потому в следующее мгновение её лицо смягчилось донельзя, а нос снова потребовал собой шмыгнуть. — Вчера. Мы встречались с ней... Два года, три месяца, одну неделю и четыре дня. Больше нет.
И, поморщившись, задрожала в приступе слёз, который мучительно старалась подавить.
— Извини, Сузумэ-тян, я не хотела тебя целовать... — Теперь уже откровенно плача, открыла голубые глаза Шинджу, — То есть, я бы хотела, конечно, но... Ах, какие глупости я говорю... Я не хотела делать это вот так, извини!
И робко потянулась руками — обнять. Оттолкнёт — не страшно.
Сердце, казалось, уже разбито.
[nick]Миура Шинджу[/nick][status]лучница III-C[/status][icon]https://i.imgur.com/ezmLCOC.png[/icon]
Сузумэ к такому готова не была. Не потому, что Шинджу, в свете раскрывшихся фактов, её отталкивала как-то, нет. Просто потому, что она не привыкла разговаривать о чём-то настолько близком с кем-то… относительно посторонним? Шинджу не была частью её семьи, а Сузумэ, по правде говоря, не особенно умела дружить. Единственным исключением из этого правила была Кё-тян, которая, впрочем, воспринималась ею в качестве младшей сестры. Несмотря на примерно одинаковый возраст.
Сузумэ не была к такому готова, но это не значило, что она не собиралась ничего делать. Между ними повисла небольшая, неловкая пауза, во время которой она пыталась переварить всё, что ей только что сообщили, после чего Сузумэ мягко обхватила Шинджу за плечи, привлекая к себе ещё ближе, вплотную, и ткнулась собственным носом куда-то в район её ключицы.
— Всё будет хорошо.
Эту фразу можно было назвать пустой. Сузумэ не чувствовала себя в праве судить, что в дальнейшем будет происходить в жизни Шинджу, но эти слова сами по себе сорвались с языка, непрошеные, горькое напоминание о том, что не только в её жизни были тяжёлые времена.
А ещё просто потому, что она не знала, что нужно говорить в таких ситуациях. Отношения? Они были для неё территорией неизведанной, куда она не ступала даже мизинчиком левой ноги. Романтические отношения в её понимании стояли примерно на одном уровне с извечным вопросом о том, существует ли жизнь за пределами Земли.
Вполне вероятно, что первая встреча с каким-нибудь марсианином прошла бы для неё менее неловко.
— Ты очень симпатичная, Шинджу, ты знаешь? — прошептала Сузумэ, едва касаясь губами краешка чужого уха: — Я не расстраиваюсь совсем. Это был мой первый поцелуй и я даже немного рада, что забрала его именно ты.
Теперь пришло её время краснеть — Сузумэ почувствовала лёгкую волну смущения, которая была вызвана не столько тем фактом, что она раньше ни с кем не целовалась, сколько своим неожиданным признанием в конце. С Шинджу было спокойно. Комфортно. Сузумэ надеялась, что она и сама может стать чем-то вроде островком спокойствия для Шинджу, как бы нагло это ни звучало.
— Хочешь, мы завтра сходим на свидание? Официальное свидание. И в конце ты снова сможешь меня поцеловать. Без слёз и мыслей о том, что ты могла целовать кого-то другого.
Это — тоже было нагло с её стороны. Сузумэ понимала, что такое могло быть… слишком личным или слишком поспешным, но слова сами по себе формировались и она попросту не успевала их обдумать. Постаравшись скрыть собственную неловкость, Сузумэ переместила одну руку на затылок Шинджу и принялась мягко перебирать светлые пряди пальцами.
Да, так она хотя бы могла занять себя чем-то, чтобы не пытаться заткнуть этой самой рукой собственный рот.
— Я не очень… разбираюсь в этом всём, но я бы хотела быть для тебя рядом. Если, конечно, ты этого хочешь, — Сузумэ пробормотала это поспешно и, слегка отстранившись, чтобы взглянуть Шинджу в глаза, спросила: — Хочешь?
Пустота начала наполняться.
Иногда словам не нужно значение. Достаточно просто быть. Ещё лучше, если их произносит человек, которому хочешь верить, которого уважаешь.
Сузумэ, может, и не была таким человеком. Раньше. Но смогла им стать прямо сейчас.
Возможно, Шинджу просто цеплялась хотя бы за что-то, но в то же время Сузумэ не оттолкнула. Не проигнорировала. Она оказалась добра и не безучастна. Слова могут быть глупыми, но действия, лежащие за ними, глупыми Миуре не казались.
Всхлипнув, уже спокойнее, Шинджу кротко кивнула и вздрогнула от столь интимного касания.
Ладони, скрытые перчатками, скользнули по Сузумэ увереннее, пускай и неестественно касаясь.
Милая, милая Сузумэ!..
— Я рада, — Прошептала в ответ Миура, наполняясь всё больше. И ещё. Наверное, слова Оомори следовало трактовать скверно; неужто она пытается воспользоваться ситуацией себе на пользу? Но Шинджу так не думала. — Хочу.
Она хочет пойти на свидание с Сузумэ. Настоящее свидание. Требовать от Оомори отношений нельзя, но Шинджу чувствовала в себе достаточно злости и жажды с недавнего разрыва, чтобы принять такое предложение.
Она хочет отблагодарить Сузумэ. Она хочет сделать так, как хочет Сузумэ, чтобы сделать так, как хочется самой.
Кажется, она совсем запуталась.
Грудь Миуры уже не двигалась так неровно.
Глаза, покрасневшие от слёз, любовались Сузумэ. У неё красивое имя! И не только имя... не только Шинджу здесь симпатичная, вообще-то.
Шинджу начала успокаиваться. Сосуд был хрупким, но она наполнилась целиком. Или почти вся. Разница была несущественной.
Сердце Миуры сполна набралось Оомори.
— Ты уже здесь, Сузумэ, — Ласково, нежно прошептала Шинджу, с остаточными нотками грусти, но и только. Ладонь в перчатке крайне осторожно легла на щеку Оомори. — Я хочу тебя.
И крепко, бесстыдно поцеловала Сузумэ снова. Медленно, горячо и старательно, изгнав из головы все прочие мысли; есть лишь она и она. Мягкие, влажные губы, за которыми — тепло и доброта Сузумэ.
А потом до головы, пробиваясь через нежелание слышать что-то, кроме дождя и уст Сузумэ, пробилось понимание второго дна сказанного.
Шинджу вспыхнула моментально.
— Извини... Я не... — «то имела ввиду»? Нет уж, довольно извинений! Этот смысл тоже подходит. — Я не хочу терять тебя. И не могу почувствовать иначе.
Шинджу робко улыбнулась, после чего зубами стянула перчатку.
В неверном свете ночи сверкнула сталь. Чуть ниже локтя — серебристое произведение искусства протезирования, но — не настоящая рука.
Холод коснулся щеки Сузумэ.
Шинджу не выглядела грустной, наоборот — она улыбалась, в том числе и синевой глаз. Чисто, доверчиво, искренне.
— Вторая — такая же. Но не переживай. Я живу с этим уже больше двух лет.
Желание «Поцелуй меня!» осталось невысказанным. Сузумэ дала достаточно, нельзя быть жадной.
Оомори об этом не знала. Но она точно знала, что общественным этот факт не был.
Некоторые комментаторы в интернете отмечали внезапное пристрастие к перчаткам, но для того, кто в целом любил викторианскую эпоху, в этом не было ничего странного, не так ли?[nick]Миура Шинджу[/nick][status]лучница III-C[/status][icon]https://i.imgur.com/ezmLCOC.png[/icon]
Пожалуй, холодное прикосновение протеза — самый эффективный способ избавиться от охватившего внезапно жара от, очевидно, непреднамеренного «я хочу тебя». Сузумэ ощутила это на практике.
Поначалу было жарко — горели щёки и губы, а в груди, где-то в районе сердца, было горячо и тяжело одновременно. Ей казалось, что в любую секунду она рассыпется на маленькие-маленькие частички и растворится в прохладном февральском воздухе. Хотелось улыбаться, Сузумэ улыбалась — неосознанно, во весь рот, так, что щёки начинали побаливать. Вполне знакомое чувство влюблённости — окрыляющее, сопровождающееся странной эйфорией, — наполняло каждую клеточку её тела.
Даже вполне себе недвусмысленное «я хочу тебя» — не столько смутило, сколько взволновало. Приятно взбудоражило кровь.
Но протез, пожалуй, охладил пыл Сузумэ. Она нахмурилась и накрыла искусственную ладонь Шинджу, которой та прикоснулась к её щеке, своей собственной. Поёрзав немного, она уселась на кровати и устроила эту руку у себя на коленях, удерживая легко, будто та была хрупкой снежинкой.
Растерянность и непонимание во взгляде Сузумэ медленно, постепенно менялось на выражение глубокой печали. Опустив голову так, что её лицо скрылось за густой волной чёрных волос, она тихо заплакала. Глаза щипало, а горле встал настолько ощутимый ком, что ей казалось, что сглотнуть его будет физически неприятно.
— Прости… — тихо прошептала она, придвигаясь снова, но не укладываясь обратно, всё ещё оглаживая самыми кончиками пальцев металлический протез на своих коленях: — Я не знала. Извини.
Сузумэ чувствовала острую необходимость продолжать извиняться, будто одно только это могло исправить всё — не ситуацию с разбитым сердцем даже, а тот обидный, откровенно несправедливый факт, что Шинджу пришлось жить с этим два года. Сузумэ была уверена, что та привыкла, в какой-то мере. Люди вообще приспосабливающиеся существа, а её дорогая подруга — одна из наиболее сильных личностей, которых она имела честь знать. Это, впрочем, не делало ситуацию менее несправедливой.
Приглушённо шмыгнув мгновенно забившимся носом, Сузумэ наклонилась и прижалась мокрыми от слёз губами к краю протеза — тем, где кожа прилегала к металлическому краю.
— Я, наверное, не очень адекватно реагирую, да? — поспешно утерев лицо рукавом своей пижамы, Сузумэ откинула волосы за спину и улыбнулась Шинджу, открыто, пусть и с долей горечи: — Не знаю, как на такое нужно реагировать. И вряд ли я понимаю, каково это — жить с этим, поэтому будет странно говорить, что я сочувствую…
Сузумэ прикусила нижнюю губу, взволнованно переводя взгляд с протеза обратно на Шинджу, пытаясь удержать её взгляд, но чувствуя себя при этом… недостаточно сильной, чтобы его выдержать.
— Ты знаешь, я очень давно хочу стать настоящей художницей. С самого детства. Если бы… если бы в какой-то момент я потеряла собственные руки, не знаю, что бы сейчас делала. Шинджу очень… удивительная, в этом плане.
Набравшись смелости, Сузумэ склонилась над ней и снова соединила их губы, целуя Миуру мягко, но настойчиво, словно пытаясь выразить через этот жест, насколько она восхищается ей. И насколько та достойна, чтобы ею восхищались. Чтобы её любили.
— Ты мне очень нравишься, — слегка отстранившись, но всё ещё сохраняя близость, так, что собственное сбившееся дыхание касалось чуть припухших губ подруги, Сузумэ одарила ту озорной, игривой улыбкой: — Осторожнее, я могу по-настоящему влюбиться.
Отредактировано Оомори Сузумэ (2019-11-20 05:46:12)
Милая, милая Сузумэ!..
Миура испытала непреодолимое желание сказать это вслух. Но — всё же смолчала.
Сейчас это, пожалуй, будет неуместно.
Открываясь своей знакомой (подруге? или, может, возлюбленной? последнее приятно грело душу и, маня, дразнило), Шинджу ни на что особо не рассчитывала. Просто хотела объяснить, почему для неё так важен подобный интимный контакт.
Другого у Миуры просто не было.
Но она не хотела, чтобы Оомори грустила. И посему — перестала улыбаться сама.
В действиях Сузумэ была необъяснимая нежность и печаль, сопротивляться которой у Шинджу не было ни сил, ни желания.
Она осталась лежать и безмолвно наблюдала за прекрасной девушкой, пока та, вестимо, примирялась со своими чувствами. Оставлять её, однако, одну Миура не собиралась.
— Всё хорошо. — Мягко прошептала, тонко улыбнувшись, Шинджу. — Мало кто знает, и ещё меньше — должны что-то с этим делать.
В глазах её заблестела грусть, но — светлая, через улыбку.
Пока прикосновения к металлической руке остались незамеченными, слова Сузумэ бередили воспоминания.
Миура ведь тоже когда-то грезила о великих делах! И более того — чего-то добилась.
Кюдо, мастерство владения луком; когда пальцы натягивали тетиву, Шинджу чувствовала себя настоящей, живой. Затем следовал свист и, преисполненный благородства, оперённый выстрел вонзался в уготовленную для него мишень. Миуре тогда казалось, что она свершает сакральный ритуал всякий раз, когда ноги находят положенное место на этой арене.
Это было... прекрасно?.. Кажется, так... В конце концов, ты постепенно теряешь вместе с ощущениями воспоминания, пока в голове не остаётся размытый светлый образ. Стрельба из лука была чем-то решительно восхитительным, и в то же время, Шинджу не могла вспомнить — почему.
Снова захотелось плакать.
И когда взгляд скользнул в сторону, преисполнившись печали, Сузумэ ответила на внутренний зов Шинджу.
Ответом на поцелуй стал трепет Миуры, и — задержанное дыхание. Затем глаза закрылись, чтобы ничего-ничего не отвлекало Шинджу от самого главного сокровища — Сузумэ. Её нежности, мягкости и тепла, в погоне за которым бывшая лучница потянулась в ответ, немного приподнимаясь и безусловно отвечая, не желая прекращать его до самого конца.
Печаль куда-то ушла.
Осталась только радостная улыбка и полыхающие, невинным румянцем, щёки.
Растрёпанно помотав головой, Миура без страха и смущения взглянула прямо в глаза Сузумэ.
— Ты реагируешь лучше всех, Сузумэ, — И это было чистой правдой; Шинджу отложила на самую важную полочку в своей памяти ту смущательную секунду, когда Оомори коснулась губами её руки на стыке железа и плоти, — Я рада, что этой ночью мы с тобой вместе.
После чего Шинджу потянулась к Сузумэ, вся-вся, и щекой скользнула по щеке и виску своей подруги, словно кошка какая, затем — лбом забралась под подбородок, носом нашла ключицы, мимолётно, правда, и губами, наконец, шею. Руки, одна — всё ещё в перчатке, другая — без, и обе — неестественно осторожно, прижали Оомори к Миуре, едва ли не уложив Сузумэ сверху, утянув за собой.
Ладони Шинджу не способны чувствовать, но тело — могло. И она прижалась к Сузумэ вся целиком, как могла, в это же время бесстыдно горячо целуя её шею, оставив на ней не меньше дюжины ласковых поцелуев.
Наконец, рука в перчатке обняла Сузумэ за шею, а голубые глаза встретились с карими, и Шинджу снова улыбнулась своей девушке. Так она решила. Хотя бы на эту ночь. Хотя бы на эти мгновения...
— Ты опоздала, моя милая Сузумэ, — Задорно, но с той бесстыдной нежностью и искренностью, как умела только она, улыбнулась Шинджу, — Я, кажется, уже влюбилась. В одну прекрасную девушку, которую только что узнала поцелуями немного лучше. Ты знала, что она очень горячая и мягкая? Такая... желанная.
И, склонив голову чуть-чуть набок, весело рассмеялась.
Это было так странно. Попытаться утонуть в печали, а уже через считанные мгновения найти себя в любви.
Но в то же время — чертовски здорово.[nick]Миура Шинджу[/nick][status]лучница III-C[/status][icon]https://i.imgur.com/ezmLCOC.png[/icon]
Сузумэ завозилась и скинула с них обоих умудрившееся сбиться, запутаться в ногах одеяло, которое только мешало чувствовать чужую близость, мешало ощущать упругое тело Шинджу под ней. Подцепив пальцами край чужой ночнушки, она слегка отстранилась, чтобы удостовериться, что та не против такого смелого продолжения, и мягко потянула ту вверх, оголяя бёдра, живот, выше.
— Приподнимись.
Она прошептала это в приоткрытые губы Шинджу и, просунув одну руку под её поясницу, потянула на себя, оставшейся рукой на удивление ловко избавившись от мешающего предмета гардероба вовсе. Тут же, не теряя и секунды, Сузумэ снова навалилась сверху, удерживая часть веса на согнутой в локте руке, ладонью второй — провела вдоль тёплого бедра, самыми кончиками пальцев скользнув поперёк живота.
— Я хочу тебя… потрогать. Ты не против?
Сузумэ облизнула резко пересохшие губы и, одарив Шинджу потемневшим, голодным взглядом, прижалась губами к нежной коже прямо под ключицей.
— Не сопротивляйся. Просто расслабься и получай удовольствие.
Её голос звучал хрипло, сбивчиво, но оттого не менее убеждённо — словно Сузумэ даже не допускала мысли о том, что Шинджу может это не понравиться, полностью сконцентрировавшись на ощущении податливого тела под собственными ладонями — нагревшимися, слегка взмокшими и как будто бы до странности чувствительными.
Мазнув губами вдоль груди, Сузумэ проложила влажную дорожку языком вдоль приятной округлости, самым кончиком подцепила затвердевший сосок и, снова поймав взгляд Миуры своим, осторожно обхватила его зубами, постепенно сжимая сильнее.
Руки Сузумэ продолжали исследовать тело Шинджу — пальцы одной с удобством устроились на соседней груди, пощипывая второй сосок, а ладонь другой беззастенчиво скользила вдоль живота, мягкими, круговыми движениями спускаясь опасно низко, только чтобы вернуться обратно, едва почувствовав кончиками пальцев ту границу, которую она ещё пока не перешла. Отчего-то ей казалось, что вот об этом, пожалуй, стоит спросить, прежде чем лезть сразу и, возможно, получить за это звонкую пощёчину.
Что-то подсказывало ей, что от пощёчины увесистым протезом она очухается не сразу.
Расплывшись в широкой, недвусмысленной ухмылке, Сузумэ выпустила сосок Шинджу изо рта и, приподнявшись, снова скользнула языком вдоль гладкой кожи, нырнув в ямочку между ключиц и продолжив свой влажный путь к аппетитной шее.
Зарывшись носом в светлые пряди, она дразня коснулась губами краешка уха своей подруги и тихо прошептала:
— Я хочу потрогать тебя тут…
Слегка дрогнувшими пальцами, покоившимися до того на животе Шинджу, Сузумэ медленно спустилась ниже, на первый раз неуверенно коснувшись жестковатых волосков, указательным пальцем быстро провела вдоль её самого чувствительного места, после чего устроила тёплую ладонь на внутренней стороне её бедра.
— Можно?
О том, стоит ли спрашивать, когда уже потрогала всё, что только можно и что нельзя, Сузумэ как-то в этот момент не подумала.
Миура покорилась без тени сомнений.
— Хорошо. — Прошептала она и приподнялась как надо, позволяя обнажить себя целиком.
Откуда в Сузумэ столь доброты?..
Миура пыталась найти в ясных глазах Оомори источник этой нежности, но находила лишь собственное смущение и вожделение, распаляющее донельзя от простых прикосновений.
В животе скрутилось что-то странное, неясное, желающие воли и, безусловно, тепла Оомори.
Нет, в какой-то момент робость, конечно, взяла своё, и Миура захотела на мгновение прикрыться хотя бы чуть-чуть, но... ощущая все эти касания, Шинджу не могла не капитулировать.
Она хотела этого.
Смущённо помотав головой в стороны, — румянец захватил щёки и обжигал уши, — Шинджу дала безмолвное разрешение на изучение своего тела.
И почти сразу же трепетно вздохнула.
— Сузумэ!.. — Горячо выдохнула Миура, когда ощутила прикосновения девичьих губ к своей груди.
Язык, губы... горячо, влажно... мягко, и бесстыдно приятно.
Дождь старательно барабанит в окно, надеясь украсть все постыдные звуки, но этот сакральный стон ему не даётся.
Он предназначен только ушам Сузумэ.
Стальная ладонь осторожно донельзя легла на макушку Оомори, самую малость прижимая её плотнее к телу, а сама Шинджу выгнулась, бездумно выставляя грудь под ласки, — хотя проблем у неё не было ни с размером, ни с упругостью, — откровенно трепеща, не стесняясь того, как дрожат брови закрытых глаз от очередного касания.
Миура старается гладить подругу в ответ, неловко, робко, рвано, словно дело не в протезе, а в том возбуждении, что захватывало тело.
Тайком, невольно прикусив нижнюю губу, Шинджу уже раскрывает бёдра, открываясь перед Сузумэ вся совершено, предвкушая, как пальцы, скользящие по животу, коснутся её и там, а затем войдут вглубь, изнутри огладят, но... ласковая улыбка невольно находит себя на губах Миуры, когда ничего такого не происходит.
Казалось бы, все нормы приличия давно отринуты, но Оомори всё же сохранила в своём сердце уважение к чужому пространству.
Удивительно ловко, учитывая обстоятельства, взяв лицо Сузумэ за подбородок, Миура повернула красавицу к себе.
— Ты можешь делать со мной всё, что пожелаешь.
Последние слова Шинджу пробормотала уже в поцелуй, требовательно прижимая нежную Сузумэ к себе, поближе; ладонь в перчатке находит себя на девичьем бедре. Не стесняясь лишнего, Миура бездумно пробивается языком через губы своей подруги, надеясь найти за ними ответное тело и мягкость.
Чужие уста кажутся мягкими и безумно сладкими.
В следующий раз, когда только тонкая блестящая нить, через секунду растворившаяся в воздухе, и нежный, прощальный контакт языков остаются свидетелями недавнего поцелуя, Миура Шинджу шепчет признание, идущее из самого сердца.
— Я твоя, Сузумэ...[nick]Миура Шинджу[/nick][status]лучница III-C[/status][icon]https://i.imgur.com/ezmLCOC.png[/icon]
— Совсем-совсем всё?
Произнесено это было глубоким, приглушённым голосом, потому как после потрясающего поцелуя Сузумэ попросту не хватало воздуха. Она, не отстраняясь от Шинджу, провела языком вдоль её губ, собирая остатки их смешавшейся слюны, после чего — принялась спускаться вдоль её тела, снова прокладывая цепочку влажных, жарких поцелуев от слегка вздёрнутого подбородка к шее и ниже, ещё ниже.
Она решила, что ей нравится дразнить — да, ей нравилось наблюдать, как Шинджу вздрагивает от удовольствия. И также нравилось ощущать разгорячённую кожу под своими губами, руками, собственным телом.
Поэтому, медленно облизнув зацелованные губы, не торопясь выпрямилась и стащила с себя верх пижамы. Тонкие, серые шорты остались на ней, потому как Сузумэ планировала сосредоточить своё внимание на подруге. Под кофтой, естественно, ничего не было.
— Если ты будешь давать такие обещания, я обязательно поймаю тебя на слове… и сделаю что-нибудь настолько неприличное, что сегодняшняя наша игра покажется тебе лёгким развлечением.
Угрозу она прошептала только отчасти шутливо, намеренно поймав и удержав взгляд Шинджу своим, довольно-таки серьёзным для подобной ситуации. В следующее мгновение, мягкой улыбнувшись ей, Сузумэ снова склонилась над распластанным под ней телом. Обнажённое колено скользнуло между ног Шинджу, раздвигая их ещё шире, чтобы она сама могла там поместиться, а сама она, дразня прикусив соблазнительно торчащий сосок, скользнула пальцами туда, куда её так бесстыдно приглашали.
Большим пальцем она на удивление уверенно обвела клитор, поначалу массируя легонько, не давя, а указательным и средними пальцами с нажимом провела вдоль половых губ, медленно скользнув внутрь сначала одним, а затем и вторым.
— Расскажи, Шинджу-тян, как ты любишь с собой играть? — подняв хитрый взгляд на свою подругу, Сузумэ мило, наигранно невинно улыбнулась, словно речь шла о чём-то совершенно повседневном: — Ты часто трогаешь себя так, пальцами внутри? Или может у тебя есть любимая игрушка?
Одновременно с этим Сузумэ принялась ласкать её с удвоенной силой — помимо пальцев, которыми она начала двигать сначала осторожно, позволяя привыкнуть к ощущениям, а затем — всё смелее и активнее, как будто бы стараясь дотянуться как можно глубже, — она прижалась губами к шее Шинджу, пробуя нежную кожу языком, целуя так, чтобы оставить отметины.
Найдя краешек её ушка, Сузумэ снова начала шептать:
— Хочешь узнать, как будет ощущаться мой язык там, внутри?
— Ага, — Нежно кивнула в ответ Шинджу и бессовестно-смущённо улыбнулась.
А затем закрыла глаза, вслушиваясь в прикосновения чудесной девушки над собой всея собой.
Это было не просто приятно; поцелуи были до одури настоящими и живыми. Волшебное, манящее чувство!
Признаться, Миуре этого уже давно не хватало.
Вздрогнув в очередной раз, вся-вся, Шинджу послушно открыла шею, подставляясь, ловя каждый влажный жест и горячий след, и покуда на губах поцелуи ощущать было нельзя, язык, как мог, старался это компенсировать, освежая собственные уста с каждым новым прикосновением Сузумэ; робко, нежно, будто бы даже стыдливо.
Ещё бы! Она смущалась. И наслаждалась; смущением тоже.
Обнаружив в какой-то момент конец поцелуев, Миура медленно стянула вторую перчатку и захотела сделать странное.
Пока красивая, нежная Оомори говорила, Шинджу потянулась к её груди стальными пальцами и осторожно, крайне старательно, и всё равно неловко, сжала мягкую, податливую плоть, скрывая соски ненастоящими ладонями, краснея при этом нещадно, до самых кончиков ушей, разве что только не пыхтя.
— Считай, что уже поймала, — Храбро молвила Шинджу. Интонации говорили скорее о робости, но это было неважно, — Думаю, с тобой я готова на что угодно.
Даже если это будет что-то, чего раньше Миура не пробовала. А таких вещей было предостаточно.
И ей это нравилось.
Будоражило до кончиков пальцев на ногах, заставляя их сжиматься, и требовать сердцем воплотить фантазии в жизнь. Особенно чужие.
Когда Сузумэ нашла свою цель, Шинджу плавно, послушно выгнулась, выставляя грудь и рёбра, и через дождь, бьющий дробью по стеклу, тяжело выдохнула. Протезы легли обратно на постель; опора из них всегда получалась отличная.
Раздвинув ноги в стороны ещё чуть-чуть, Миура мягко обхватила-обняла ими подругу, позволяя себе немножко приподняться там, снизу, отрываясь от постели на несколько дюймов. И подобно тому, как Оомори старалась зайти всё дальше, найти внутри неё, Шинджу, места всё более нежные, сама лучница не стеснялась демонстрировать остатки былой ловкости, и старательно помогала Сузумэ, двигаясь в такт.
Вопрос заставил Миуру покоситься в сторону и пальцами попытаться стянуть простыню.
Где-то там, внизу, стоит только воображением скользнуть ниже мягкого, тонкого живота и пересечь заметный переход в бёдра, Сузумэ была в ней, внутри, и скользила там сейчас уже до самого основания пальцев, награждаемая тихими, сдержанными стонами, а Шинджу в это мгновение стало почему-то до одури интересно, как именно сомнётся ткань.
Никак. Новый, яркий стон, окрашенный рыжими красками той самой мягкости, влаги и тепла сполна, отвлёк Миуру от тщетных попыток.
— В последнее время я ничего с собой не делала, — Честно призналась она, покраснев ещё гуще и закусив губу, — Мне было стыдно. С этими руками... когда я пыталась делать что-то такое. Это было так чужеродно и неприятно, что я перестала.
А затем улыбнулась, щекой прижавшись к щеке Сузумэ, едва уловимо поднимаясь и опускаясь.
— Хочу. Хочу чувствовать тебя везде, моя милая Сузумэ. ~[nick]Миура Шинджу[/nick][status]лучница III-C[/status][icon]https://i.imgur.com/ezmLCOC.png[/icon]
Вы здесь » Старшая школа «Сейдо» » Прошлое время » [✓] 10.02.19. Спокойной ночи
