Этот воздух. Ты идешь по улице вечернего города и осознаешь каждую его деталь. До боли знакомый воздух, от которого все детство бежала прочь.
Родители никогда не жили вместе. И не было ни одного дня, чтобы Накадзима видела маму с папой на расстоянии менее 5 тысяч километров. Отец отдавал себя своей стране, а мать безвылазно отсиживалась в Японии. Семья была поделена на два лагеря, в каждом из которых всегда говорилось о любви и ненависти к своим и другим.
«Бежать навсегда из этой страны и из этого города было моей основной целью, так зачем же я сюда вернулась?»
Она медленными шагами передвигалась по вымощенной камнем тропинке вдоль узкой односторонней трассы. Время от времени Кей поднимала взгляд вверх, пытаясь разглядеть солнце и понять который сейчас час. Колоссальная разница во времени между США и Японией сказывалась на самочувствии девушки. «Ненавижу этот город, не понимаю эту семью и самое главное…», она не заметила, как вышла на проезжую часть. Раздумья были прерваны непрерывными гудками автомобилей, а также миллионом грубых слов в сторону нарушительницы движения. «Пожалуй, во имя их репутации… Лучше сдохнуть, чем следовать их традициям».
Извинившись перед перепуганными водителями, Накадзима Кей вернулась на тротуар. Мысли о семейных обстоятельствах ее не отпускали. Она приехала в Кея утром седьмого апреля, чтобы без родительских настояний самостоятельно изучить место, где ей предстоит быть пленницей ближайшие три года. «Эта школа меня преследует с самого детства. Мама позволила мне жить и учиться в Америке». Еще несколько шагов и ноги привели ее опять на ту самую дорожку, которая ведет к «Сейдо».
- Да, ладно! Вы издеваетесь?! – на улице не было ни души, только Кей и ветер, разнесший по пустым дворам недовольство эхом.
Она развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась обратно к центру города. «Все начали учиться шестого числа. Мне позволили начать учебный год с 12 апреля благодаря связям. А я так надеялась, что если опоздаю, то меня уже не примут». В кармане завибрировал телефон: «Хм… вероятно в матери родительская забота проснулась?!»
-Да, мама…. Я еще погуляю. Комендантский час? Вытащишь меня если что. Пока, - в этой жизни у Кей были два человека, с которыми она позволяла себе фривольности. Мама, которая не воспринималась как таковой, и подруга из Америки, которая по року судьбы тоже оказалась студенткой этой злосчастной школы. Шаг за шагом и Накадзима становилась все ближе к цивилизации: к шуму дорог и улиц. Но… .

«Господи, ну почему мне так не везет-то?» И все же на этой безлюдной тропе обнаружил себя один человек, да не обычный, в форме ненавистного учебного заведения. «Я надеялась провести последний вечер без разговоров о Сейдо, и мало того, что я сама вышла на эту дорогу, так еще и плюс встретила их форму…»
- Д-да… Все в порядке, я просто… - после каждого слова следовала глупая пауза, - не понимаю, как я умудрилась заблудиться «в своих мыслях и ощущениях». Так здорово, что я встретила Вас, - она смотрела на парня снизу-вверх, хотя иногда хотелось бы быть выше своих оппонентов, - Не могли бы Вы меня довести до ближайшего парка, желательно где есть водоем любых размеров, можно даже фонтан. «Я там утоплюсь».
Она не останавливаясь разговаривала с парнем, который по инерции двигался рядом с ней. Не будет же человек составлять диалог стоя на месте при удаляющимся собеседнике.
Улица становилась все более оживленной, с каждым новым шагом навстречу выходили люди: женщина, идущая за руку с маленькой дочкой, мужчина в отнюдь не трезвом состоянии; и гудели машины так громко, что голова невольно кружилась. В Америке Накадзима проживала в небольшом городке в штате Техас. Машин априори там было в три раза меньше населения. Да и люди все были знакомы.
- Простите, как Вам школа «Сейдо»? – Накадзима все же сделала ставку на форму парня, не может же школьник носить чужую, верно?! – Я завтра должна быть на занятиях в этой форме, не могу себе представить, что меня ждет. Кроме громких рассказов моих родственников о ней больше ничего не знаю.
Девушка из кармана достала конфетку, - Будете? – а позже разрывающийся от вибрации телефон с надписью на экране «MOTHER?». Нервно вытащила симку из трубки и выкинула в ближайшее мусорное ведро. "Бесит, перестань делать вид, что тебе не все равно". С матерью были сложные отношения с самого детства. И все, что говорило о материнстве в этой женщине было для Кей чуждо.

Отредактировано Накадзима Кей (2019-11-13 20:02:53)

Купаясь в своих мыслях, Кей не заметила, как парень притормозил прямо перед ней, поэтому эффектно вписалась в него носом. И судя по болевым ощущениям, прямо в костяшку. «Б-больно». Она сделала шаг назад, чтобы по крайней мере видеть лицо собеседника.
«Да, вполне логично, что он ничего толком не знает, они учатся без малого 6 дней». Девушка внимательно слушала рассказ нового знакомого, похожие скорее на сказки, нежели на реальность.
- Значит… оружие и правительство – на выдохе Кей повторила слова Рёмо с долей обреченности, - Никак не пойму, как меня угораздило родиться в этой семье… - пока парень толкал свою речь, Накадзима жалела свое положение себе под нос.
- Хочешь еще? У меня их много после перелета осталось, - она вытащила горсть сосательных конфет «DeLuxe» и «Взлет».  Кей перехватила инициативу, не дождавшись ответа, взяла парня за тыльную сторону ладони и насыпала ему конфет в руку, - Соси… - повисла неловкая пауза со стороны девушки, она схватила себя за волосы на затылке  – это... в плане… на здоровье. «Черт, надо было мне ляпнуть именно это слово-то? Рассасывай, ешь, наслаждайся, много чего можно же сказать. Черт!» Накадзима Кей мысленно ударила себя ладонью по лбу за такой пошлый косяк. Слева от себя она обнаружила пышную изгородь, которая буквально взывала : "Иди ко мне, я спрячу тебя от смущения".
Внезапно неподалеку послышалась сирена полицейской машины и громкий неразборчивый голос через рацию. Единственное, что удалось разобрать, это фамилию разыскиваемого.
- Слушай, если что ты меня не видел… -  она медленно опустилась на колени и уползла под куст, стоявший подле парочки слева.
Полицейская машина пронеслась рядом спустя мгновение, затормозила в нескольких метрах от стоявшего Ремо и сдала назад. Из окна показалась физиономия мужчины в форме, он явно обращался к одиноко стоящему юноше. – Эй, малыш, ты не видел эту девчонку? – полицейский, не выходя из машины, протянул фотокарточку Юсиро Рёмо.
"Ну, конечно, как же они меня нашли?! Конечно же, телефон... Предатель!!!"

Отредактировано Накадзима Кей (2019-11-19 06:20:56)

Кей на 99% была уверена, что рыцарь в сияющих доспехах сдаст ее с потрохами служителю закона. Почему? Это было бы правильно. Неизвестно по какой причине разыскивают человека, вероятно в этой ситуации он жертва, а может быть пострадал тот, кто ищет. Накадзима разделяла два понятия благородство и стукачество, однако в таких ситуациях совершенно чужой человек не сможет понять поступил ли он по чести или же сделал гадость.
Юноша нырнул под большой ветвистый куст, где ранее утаилась фигура Кей. Она сидела на коленях, готовая удирать в случае 99%. Однако была изрядно удивлена появлению Юсиро перед ней.
- М? Голова на месте, плечи, грудь, попа – все в порядке… - она указывала на каждую часть тела, которую называла, пальцами. Вероятно, шутка была не сильно к месту, но разрядить витающую в воздухе трагедию, исходящую от парня, стоило. Ах, да… Накадзима не сильно обладала чувством юмора, но ей показалось это смешным, особенно ухватить себя за грудь ладонями на мгновение: «Вроде тоже тут».
Убедившись, что полицейская машина отъехала достаточно далеко, Накадзима собиралась вылезать из укромного места. Хотя, стоило бы остаться и отсидеть некоторое время здесь, пока шум не уляжется. Тем более, что у Кей была компания. Она взглянула на Юсиро Рёмо, невольно тихо хихикнула и потянулась к волосам ученика «Сейдо». Пришлось пододвинуться ближе, чтобы разглядеть и распутать то, что забрело в рыжие пряди. Веточка.
- Моя мать не проявляла ко мне интереса до 16 лет, - пока Кей была занята освобождением заложницы, слова срывались с губ. Еще ни разу Накадзима не рассказывала о таких серьезных вещах человеку, которого знала без малого двадцать минут, - Раз в год папа отправлял меня в Японию навестить ее и уважаемых стариков (*родителей матери). Единственное, что я слышала от нее, это не «как дочка ты живешь», а «ты пойдешь в 15-16 лет учиться в Сейдо». Я была в Японии 12 раз, и каждый, - Накадзима отстранилась от собеседника, покрутив пальцами высвобожденную ветку, - раз надеялась услышать что-то помимо этого проклятого «Сейдо».
Каждое слово Кей звучало отточено и твердо, будто бы она репетировала эту речь на протяжении жизни, возможно, оно было и так. И эти предложения предназначались той женщине, которая сейчас бросила свои силы на звонок полиции и выдачу фотографии с паспорта им.
- У нее даже нормальной моей фотографии не нашлось, только с заграничного паспорта, – Накадзима, конечно, не была орлицей на зрение, но фотокарточка, которую полицейский показывал Юсиро, явно была небольших размеров и черно-белой.
- А теперь ты мне скажи, разве у меня не все в порядке? – Кей склонила голову к правому плечу, выдавив улыбку. Она села на холодную землю, расслабившись и подтянув колени к груди. Накадзима была обучена зарубежным манерам, потому иногда путалась в обращении фамилия-имя, а также свободно переходила на «ты». Ее смущало уважительное «вы» в сторону сверстников и детей. Поэтому она даже не заметила, как начала разговаривать с юношей так, словно они друзья с рождения.
- Прости, у тебя должно быть своих дел невпроворот, а тут еще я со своими проблемами, - Накадзима высунула голову из-под широкой ветви куста, посмотрела направо и после налево – ни души. Можно вылезти.